Как вы понимаете слова Сумарокова Язык наш сладок, чист, пышен и богат?

Так и прокомментировать, что Сумароков считал русский язык замечательным: приятным для уха и богатым. Что он понимал под чистотой, остаётся лишь догадываться.

Честно говоря, если бы это высказывание приписали Пушкину, Чехову, Тургеневу, Лермонтову... да хоть Пастернаку, то я бы согласилась с любым из них на все 100%. Однако Сумароков... Это явно не тот авторитет, мнение которого многого стоит.

Александр Петрович родился и вошёл в сознательную жизнь на закате петровской эпохи, когда русский язык с одной стороны был переполнен совершенно избыточными заимствованиями, а с другой стороны страдал от засилья старославянизмов. Стройной системы стихосложения не существовало от слова "совсем", а функциональные стили не сложились.

Вопрос о том, как естественно излагать на реальном языке русских людей любые мысли (бытовые, философские, юридические, научные, поэтические) стоял ребром весь XVIII век, и Сумароков был одним из тех, кто активно брался за его решение, но результаты у него выглядели так:

Ну, какой он "чистый, сладкий и пышный" у этого автора, прости, Господи! Вряд ли даже в XIX веке нашёлся бы хоть один человек, читавший эти сочинения добровольно, а не из-под палки или ради научных изысканий. У меня складывается впечатление, что составители школьной программы готовы внести в неё любую несуразицу, лишь бы фамилии этих людей были на слуху, а высказывания о русском языке - восхваляющими.

Однако в одном Сумароков прав: русский язык оказался настолько выносливым и пышным, что смог вынести даже его творчество и дожить до появления Карамзина и Державина, а там уже и Пушкин подтянулся. При этом "наше всё" советовал читать отнюдь не Александра Петровича, но

Просвирни - женщины, выпекающие просфоры в храмовых пекарнях, то есть далёкие от сочинения од и невхожие в высокие кабинеты.

Возможно, и Сумароков чувствовал высокий потенциал родного языка, но на его сочинительской практике эти ощущения не отразились.